Как прилетела в поля Ястребиха и какая беда стряслась на Костяничной горке 
Настала середина лета. Все звери и птицы вывели детей. И в поля каждый день стали наведываться хищники. 
Жаворонок по-прежнему с утра поднимался под облака и пел там. Но теперь частенько ему приходилось прерывать пение и лететь предупреждать своих знакомых об опасности. 
А друзей и знакомых у него были полны поля: Жаворонок со всеми жил в мире, и все его любили. Сам он больше всех любил своих друзей Подковкиных. Старался все больше летать над тем полем, где было гнездо Оранжевого Горлышка. 
Летает в вышине, а сам зорко следит, не покажется ли где хищник. 
Вот взошло солнце, и с дальних полей, из-за реки, уже приближается голубовато-белый Лунь. Лицо у него круглое, как у кошки, нос крючком. Он летит низко-низко над зеленой рожью и смотрит, высматривает: не мелькнет ли где птенчик или мышь? Вдруг остановится на лету и, как бабочка, приподняв крылья над спиной, повиснет в воздухе: вглядывается в одно место. 
Там сейчас ушмыгнул от него в норку мышонок. Лунь и ждет, когда мышонок высунет нос из норки. Если высунет, Лунь разом сложит крылья, камнем упадет вниз - и цоп мышонка в когти! 
Но Жаворонок уже мчится с высоты и, крикнув Подковкиным на лету: "Лунь прилетел!", спешит к норке, кричит мышонку: 
- Не высовывай носа! Не высовывай носа из норки! 
Подковкин командует своим поршкам: 
- Чирр-вик! 
И поршки поджимают ножки, делаются невидимками. 
Мышонок слышит Жаворонка и, дрожа от страха, забивается поглубже в норку. 
И Лунь улетает дальше, никого не поймав. 
Каждый день прилетали из далекого леса Черный Коршун с выемкой на длинном хвосте и Бурый Мышелов. Кружили над полями, высматривали добычу. Их когти всегда готовы схватить неосторожного мышонка или поршка. Но с утра до полудня и опять через час после полудня караулит в небе Жаворонок, и все полевые птицы и звери спокойны: у них хороший сторож. А в полдень хищники улетают к реке на водопой. Тогда и Жаворонок спускается на землю поесть да вздремнуть полчасика после обеда, и в полях наступает "мертвый час" - час отдыха и сна. 
И может быть, так бы все и обошлось благополучно, все звериные детеныши были бы целы и поршки у куропаток выросли бы спокойно, да на беду прилетела в поле Серая Ястребиха. 
Страшны маленьким зверям и птицам и Лунь, и Коршун, и Канюк-Мышелов. 
Но страшней всех жена Канюка - Ястребиха. Она больше и сильнее Ястреба: ей и взрослую куропатку поймать - пустяк. 
До тех пор всю еду ей и их птенцам приносил Ястреб - ее муж. Но вчера его застрелил охотник. Ястребиха второй день голодала и поэтому была особенно зла и безжалостна. 
Ястребиха не кружила над полями у всех на виду, как Лунь... 
Жаворонок прокричал сверху: 
- Ястребиха! Спасайтесь! - и замолк. 
Он сам не знал, куда девалась Ястребиха: не успел заметить. 
На Костяничной горке растут густые кусты, а над ними поднимаются в небо две высокие осины. Одна - сухая. Другая - как зеленая круглая башня. Коршун и Канюк-Мышелов, бывало, летают-летают и присядут на сухую осину: отсюда им хорошо видно, что делается кругом в полях. 
Им видно, зато и их видно. И пока хищник сидит на сухой осине, ни одна мышь не высунет носа из норки, ни одна птица не покажется из кустов или из хлеба. 
А вот Ястребиха промчалась над головами - и нет ее. Никто не сидит на сухой осине. Никто не кружит над полями. Жаворонок опять спокойно запел в вышине. 
И полевое зверье вылезает из норок, из незаметных ухоронок под кустами, в хлебах, между кочками. 
Жаворонок видит с высоты: вот зайчишка выкатился из-под куста, встал столбиком, огляделся, повертел во все стороны ушками. Ничего, спокойно. Опустился на короткие передние лапки и принялся щипать траву. Мыши зашныряли между кочками. Подковкин с Оранжевым Горлышком привели своих поршков к самой Костяничной горке. 
Что это они делают там? Да ведь они учат детей зернышки клевать! Подковкин ткнет несколько раз в землю носом, что-то скажет, и все двадцать четыре поршка со всех ног бегут к нему, смешно тыкаются короткими носиками в землю. 
А вон там, на самой горке, у двух осин, - соседи Подковкиных, семейство Бровкиных: сам Бровкин, и курочка его, Голубой Носик, и детки их крошки-поршки. 
Все это видит Жаворонок, видит и еще кто-то: тот, кто затаился в высокой зеленой осине, как в башне. А кто там прячется, ни Жаворонку, ни кому из полевых зверей и птиц не видно. 
"Сейчас, - думает Жаворонок, - опять Подковкин подерется с Бровкиным. Вот увидали друг друга, распушились оба, распетушились... Нет, ничего, не дерутся. Прошло, видно, время драк. Только Оранжевое Горлышко повернула назад в рожь: уводит своих детей. И Голубой Носик тоже... Ой!" 
Серой молнией блеснула сверху, из зеленой осины, Ястребиха. И забилась у нее в когтях курочка Голубой Носик - пух полетел над кустами. 
- Чирр-вик! - отчаянно крикнул Подковкин. 
Значит, и он увидел Ястребиху. Все семейство Подковкиных исчезло во ржи. А Бровкин совсем растерялся. Ему бы тоже крикнуть "чирр-вик!" да спасаться с поршками в кусты, а он с перепугу чирвикнул и полетел, как Подковкин от Лисы, притворяясь подшибленным. 
Ах, глупый, глупый петушок! Ястребиха - не Лиса! Разве могут спасти от нее короткие куропачьи крылышки! 
Ястребиха бросила мертвую курочку - и за ним! Ударила Бровкина в спину, вместе с ним упала в кусты. 
И остались крошки-поршки Бровкины круглыми сиротами - без отца, без матери.